ВЫШЕДШИЕ ИЗ КАТАКОМБ?...
Рассказ корреспондента «Портала-Credo.Ru» о так называемом «Объединительном Соборе ИПЦ в России», прошедшем 13 июля 2003 года
Вертоградъ :Упомянутые в репортаже «Церкви» являются неканоническими (а некоторые – и самосвятскими) новообразованиями, с которыми РПАЦ не состоит в каком-либо общении.
Весьма необычное церковное собрание прошло в воскресенье, 13 июля, в холле частной клиники св. Иоанна во дворе старинного особняка на улице Радио в центре Москвы. За длинным столом, украшенным небольшими букетиками цветов, собралось 11 иерархов и пятеро священников нескольких «ветвей» Истинно-Православной Церкви. В резиденции митрополита Рафаила (Прокопьева), возглавляющего одну из таких «ветвей», прошел «Объединительный Архиерейский Собор Истинно-Православной Церкви в России» – событие беспрецедентное в истории отечественного «альтернативного Православия» (так иногда именуют православные общины, находящиеся вне юрисдикции «официальной» Русской Православной Церкви Московского патриархата).
Корреспондент «Портала-Credo.Ru» , прибыв на место к 10 часам утра, зашел в расположенный по соседству с клиникой, в одноэтажном доме XIX века, храм св. архангела Рафаила, где обычно служит инициатор Собора. Полагаясь на собственную интуицию и опыт участия в подобных Соборах других Церквей, корреспондент предполагал, что такое важное церковное мероприятие будет предварять какая-нибудь особо торжественная служба с участием иерархов. Располагал к таким предположениям и воскресный день, на который был назначен Собор. Однако, службу в храме св. Рафаила совершал лишь один священник – достаточно интеллигентного вида – и протодиакон. В храме, довольно уютном и оформленном в каноническом древнецерковном стиле, молилось человек 15 – в основном, женщины средних лет и три седобородых мужчины. Один из них и подсказал корреспонденту, что регистрация участников Собора проходит в соседнем здании – в клинике.
Клинику св. Иоанна (вероятно, она носит имя Предтечи Господня) создал и возглавляет митрополит Рафаил, который до недавнего времени был известен как «народный целитель». Очевидно, предприятие это достаточно доходное, поскольку все помещения клиники оборудованы по последнему слову техники и сверкают безупречным евроремонтом. Регистрацию участников Собора за вычурной стойкой регистратуры проводил священник аскетичного вида, который выдавал всем зарегистрированным бэйджики с эмблемой «Священного Синода Истинно-Православной Церкви» и материалы Собора. После регистрации представительный охранник в белой рубашке с черным галстуком препровождал очередного участника или гостя в зал заседания, под который был приспособлен холл клиники – видимо, самое просторное ее помещение. Путь от регистратуры в зал проходил по извилистому коридору, украшенному современными иконами с причудливой подсветкой, создающей, вкупе с дизайнерскими изысками евроремонта, совершенно футуристическое ощущение. У одного из перекрестков коридора стояло некое подобие барной стойки, где несколько изящно одетых молодых девушек под аккомпанемент «Русского радио» разливали кофе для участников Собора.
Надо отдать должное организаторам Собора – он проходил в абсолютно открытой обстановке и попасть на него мог, в принципе, любой желающий. Помимо духовенства, в зале находилось несколько журналистов (в том числе, двое телевизионных, с камерами), а также, по-видимому, прихожане храма св. Рафаила и сотрудники клиники. Сам Архиерейский Собор представлял собой достаточно неоднородную стилистически картину – старец-митрополит Епифаний (Каминский), глава «секачевской ветви» Катакомбной Церкви, иерархия которой восходит к началу 1970-х гг., сидел между двумя юными митрополитами – Виталием и Венедиктом, – у одного из которых не было даже бороды. Во главе стола восседал председатель Собора, Патриарший Местоблюститель митрополит Рафаил – двигатель всего «объединительного процесса». Это, пожалуй, один из самых известных деятелей современного «альтернативного Православия» – интервью с ним появлялись на полосах влиятельных центральных газет и в зарубежных СМИ. Митрополит происходит из военных – в 70-е годы он служил советским инструктором в Сирии, где получил тяжелое ранение, после которого ему частично ампутировали ноги. Комиссовавшись, увлекся народным целительством, а вскоре обратился в Православие. Свои первые рукоположения Рафаил принял в весьма сомнительной и едва ли не самосвятской «ламекинской ветви» ИПЦ, однако в 1997 году он был повторно рукоположен во все степени священства вновь образовавшейся РИПЦ, получившей свое апостольское преемство от Украинской Автокефальной Православной Церкви (также не признанной «официальными» поместными Православными Церквами). Будучи самым энергичным и пассионарным иерархом этой Церкви, он вскоре возглавил ее, однако при этом в РИПЦ произошел раскол, который постепенно повлек за собой ряд новых расколов. Часть из отколовшихся от РИПЦ «ветвей» и решила теперь вновь объединиться под эгидой митрополита Рафаила. Однако, впервые за всю историю «неокатакомбного» движения к объединительному процессу подключились традиционные катакомбники в лице митрополита Епифания, всегда избегавшего появляться на публике и очень неохотно идущего на любые контакты с «внешними». Приобщение к аутентичной катакомбной традиции – несомненный успех митрополита Рафаила, который весьма укрепляет его положение среди других «альтернативных» «ветвей».
Полный список участников Собора выглядит так:
Митрополит Московский Рафаил (Прокопьев), Местоблюститель Патриаршего престола.
Митрополит Минский и Светлогорский Епифаний (Каминский), глава «секачевской ветви» Катакомбной Церкви.
Митрополит Пятигорский и Северокавказвский Кириак (Тимирциди), Апостольская Православная Церковь.
Митрополит Коломенский и Русский Виталий (Кужеватов), Апостольская Православная Церковь.
Митрополит Царицынский и Николаевский Венедикт (Молчанов), Апостольская Православная Церковь.
Архиепископ Татарстанский и Марийский Александр (Миронов), РИПЦ.
Архиепископ Царскосельский Сергий (Саркисов), Апостольская Православная Церковь.
Архиепископ Херсонесский и Готский Дамиан (Акимов), Апостольская Православная Церковь.
Епископ Пензенский и Симбирский Тихон (Киселев), РИПЦ.
Епископ Потинский и Причерноморский Николай (Модебадзе), Грузинская ИПЦ.
Епископ Бронницкий Евгений (Старостин), викарий митрополита Рафаила.
Игумен Максим, клирик Северокавказской митрополии, секретарь Собора.
Игумен Александр, секретарь митрополита Епифания.
Протоиерей Виктор Бойко, благочинный РИПЦ в Ставропольском крае и Карачаево-Черкесии.
Протоиерей Владимир Протопопов, благочинный Красноярской епархии ИПЦ.
Священник Георгий, настоятель храма св. Рафаила.
Собор начался с приветствия и весьма продолжительного (более полутора часов) доклада митрополита Рафаила, разделенного на 33 главы (по числу лет земной жизни Христа). Общая направленность доклада была, скорее, либеральной, хотя и в меру – чтобы не «отпугнуть» катакомбников. Так, в разделе «О богослужении» митрополит призвал сделать «более обильным» чтение Священного Писания, причем читать его преимущественно по-русски, а жития святых очистить от «исторической недостоверности». Митрополит Рафаил призвал принять «многообразие литургических обрядов» и даже «богословских изысканий» Церквей, входящих в новое объединение, сделав тем самым реверанс в сторону Апостольской Православной Церкви, известной крайним либерализмом и называющей себя (например, устами своего священника Глеба Якунина) преемницей обновленцев. Косвенно, докладчик призвал даже к экуменическому диалогу с другими христианскими Церквами (тщательно избегая, впрочем, самого слова «экуменизм»), заметив, что предметом такого диалога должна стать «вечеря Господня» (так в докладе именуется таинство Евхаристии). Митрополит заявил о своей готовности к диалогу и с Московской патриархией и со старообрядческими Церквами (диалог с последними уже привел к некоторому успеху – митрополит Алимпий (Гусев) пообещал способствовать передаче РИПЦ бесхозного старообрядческого храма на Малой Андроньевской улице в Москве). Вообще «экуменическая» часть доклада содержала массу весьма смелых заявлений: митрополит Рафаил лестно отзывался о мусульманах и даже у буддистов признал наличие «позитивных духовных ценностей». Политическая концепция митрополита основана на доктрине прав человека и полной свободы религиозных организаций от контроля со стороны государства. «Свобода Церкви, – подчеркнул он, – основной принцип ее отношений со всяким гражданским строем».
Когда митрополит Рафаил торжественно оглашал основы вероучения новой единой Церкви, в зале произошло нечто совершенно неожиданное. Секретарь митрополита Епифания игумен Александр – весьма худощавый невысокий человек лет 35-40 с желтым лицом и неаккуратно забранными в «хвост» седеющими волосами – вскричал страшным голосом; все его аскетичное тело начало неистово ломать, и он, испуская пену, сполз под стол, за которым проходило заседание Архиерейского Собора. Растерявшиеся было священники, сидевшие рядом с бесноватым, извлекли его из-под стола и вынесли из зала. Еще полминуты стояла гробовая тишина, а помещение, казалось, наполнялось каким-то инфернальным напряжением. Беснование всегда производит тяжелое впечатление, а когда одержим священнослужитель, это жутко вдвойне. Всех членов Собора и вообще всех присутствующих невольно охватило оцепенение. Обстановку попытался разрядить митрополит Рафаил, который подчеркнуто невозмутимым голосом сказал: «Здесь жарко, душно... Сейчас ему окажут помощь...». Чтение доклада продолжилось.
Закончил митрополит Рафаил призывом к более активному миссионерству. К удивлению некоторых участников Собора в качестве примера миссионерской ревности иерарх указал на иеговистов, которые обходят с проповедью каждый дом. Митрополит подверг критике расхожий термин «каноническая территория», подчеркнув, что никто не может «застолбить» за собой души людей, сделать их как бы крепостными...
После доклада был объявлен небольшой перерыв, во время которого три митрополита – Кириак, Рафаил и Епифаний – провели импровизированную пресс-конференцию. Особо активно вопросы задавали, чередуясь друг с другом, две журналистки, одна из которых представляла неизвестную зарубежную телекомпанию, а другая – радио «Эхо Москвы» (последняя проявила редкую для светского журналиста осведомленность в вопросах структуры «альтернативного Православия» в России). Митрополиты сказали много хороших слов о необходимости объединения, но когда дело дошло до выяснения конкретных причин их разделения с Московской патриархией, возникла некоторая заминка. Слово взял митрополит Епифаний, который рассказал, что в Белоруссии есть много католических костелов, где крестят обливательно, в чем и заключается «католическая вера». В патриархийных храмах крестить стали так же, а значит – стали следовать той самой «католической вере». Более того, РПЦ МП даже венчает брак, если один из супругов католик, не требуя от него принятия Православия. Не менее важным грехом РПЦ МП катакомбный старец назвал причащение невенчанных супругов. По-своему неприятие РПЦ МП попытался объяснить либеральный митрополит Кириак (Тимирциди), который заявил, что в «господствующей Церкви» существует «вообще полное искажение духа», отсутствует соборность. Он сообщил, что епископский сан в РПЦ МП ныне оценивается в 200 тысяч долларов, «и все это знают». Не устраивает ИПЦ также и «военизированная структура», которая, по словам митрополита Кириака, сложилась в РПЦ МП. Зная, что консервативные православные обычно критикуют РПЦ МП главным образом за экуменизм, корреспондент «Портала-Credo.Ru» поинтересовался, каково отношение к этому явлению членов Собора. Митрополит Рафаил с явным раздражением сказал, что «экуменизм – это просто разговоры», митрополит Кириак предложил «не ставить пока этот вопрос», однако из зала, куда уже вернулась с перерыва часть архиереев, раздались возгласы: «Экуменизм – это ересь! Конечно, ересь!» Особенно активное неприятие экуменизма выказал грузинский епископ Николай. Даже после начала второго заседания Собора он продолжал громко спорить со своими соседями-архиереями: «Если экуменизм не ересь, то я спокойно мог бы служить в Грузинской патриархии. Чего я оттуда ушел тогда?!»
Второе заседание Собора открыли двумя содокладами управделами ИПЦ архиепископ Александр (Миронов) и митрополит Кириак (Тимирциди). Эти доклады, во многом, являли прямую противоположность друг другу. Архиепископ Александр читал свой текст сбивчиво, с массой оговорок, так что значительную его часть просто невозможно было понять. При этом иерарх обладает громким, резким голосом и весьма «конкретным» подходом к церковным проблемам, которые были обозначены в докладе с максимальной заостренностью. Митрополит Кириак, напротив, говорил тихо и интеллигентно, часто отрываясь от текста и импровизируя, обильно цитируя Священное Писание по-гречески. И говорил он не столько о насущных и понятных церковных проблемах, сколько о теоретических основаниях церковной соборности, о понимании епископского служения в апостольские времена, о трагических последствиях «константиновой эпохи» в истории Церкви.
Начал свой доклад архиепископ Александр с упоминания знаменитого Указа Патриарха Тихона № 362, который, по его мнению, служит основанием автономного сосуществования на одной и той же территории разных церковных юрисдикций. Однако сейчас, убежден докладчик, вопрос объединения этих юрисдикций и создания ими единого административного органа «витает в воздухе». Архиепископ привел два основных аргумента в пользу объединения: необходимость взаимодействия с органами государственной власти (из всех «альтернативных» Церквей, представленных на Соборе, зарегистрирована-то одна-единственная – та, которую возглавляет митрополит Рафаил) и установление контактов «с поместными Церквами» (какие именно Церкви при этом подразумевались – докладчик не пояснил). Главным же препятствием для объединения архиепископ Александр считает неизбежность раздоров между председателем Синода и его членами (первый тяготеет к единоличному управлению, вторые – к равноправию членов Синода). Признал докладчик и наличие идеологических разногласий в «истинно-православной» среде – между либералами и консерваторами. «Мы переживаем период перемен, который должен затронуть и Церковь», – сказал в «перестроечном» духе архиепископ Александр, намекая, скорее, на свое сочувствие либералам, нежели консерваторам. В заключение, особенно усилив свой голос, архиепископ призвал: «Мы должны очистить свои ряды от тех, кто забылся, кто бравирует своими недостатками... У подавляющего большинства наших священнослужителей благоговения вообще нет, либо оно есть в зачаточной форме». Далее архиепископ Александр сделал заявление с далеко идущими политическими последствиями: «Мы должны поставить вопрос о церковной собственности, оставшейся от синодального периода. Не должно быть никакого "пользования", но только собственность!».
Митрополит Кириак, как бы оправдываясь за своего собрата, начал доклад с покаянного признания, что не все архипастыри ИПЦ выступают «на уровне», и попытался явить образец настоящего научного цивилизованного доклада. «На земле существует много частей единой Церкви Христовой, – двусмысленно заявил митрополит Кириак. – Единство Церкви должно быть во многообразии. Когда мы говорим, что мы одни истинные, а остальные – еретики, мы очень погрешаем. Дух дышит, где хочет». Далее, говоря на вполне экуменическом языке, митрополит Кириак призвал «не относиться с пренебрежением к западным христианам»; единственная протестантская конфессия, еретичность которой он вполне определенно признал, – это иеговисты, не почитающие Святую Троицу. Далее митрополит предложил обновленческую программу реформ: «Проповедь должна быть чужда односторонней аскетичности, которая неприемлема в обычной мирской жизни... Служить и читать Священное Писание надо на живом языке». Докладчик заключил: «Сохрани Бог, если члены Церкви проникнутся ложной ревностью по вере».
В прениях по докладам несколько раз попытался выступить архиепископ Антоний (Кобрат) – самый примечательный по внешнему виду участник Собора (его пальцы украшали перстни, поверх рясы был надет широкий красный пояс, скуфья, также красного цвета, имела совсем уж необычный покрой). Призывы его были не всегда понятны, но в целом он ратовал за укрепление дисциплины и за «очень сильную» высшую церковную власть. Митрополит Венедикт, напротив, заметил, что «Церковь – это не детский сад и не тюрьма... Первый епископ – не диктатор». Как бы объясняя свой необычный внешний вид (напомним, митрополит Венедикт был единственным безбородым епископом на Соборе), он заявил: «Очень пошло подражать архиереям Московской патриархии в их внешнем виде» и признался, что считает РПЦ МП «безблагодатной». Последнее заявление не вызвало одобрения у большинства присутствующих, но митрополит Венедикт поспешил оговориться, что это его частное мнение и он никому его не навязывает.
После прений перешли к обсуждению основных принципов объединения, изложенных в отдельном документе. Они почти не вызвали возражений за исключением второго пункта, в котором отвергалась «вертикаль власти». В конце концов, сошлись на формуле: «Вертикаль власти, подобная гражданской, не может быть приемлема» в Церкви. Митрополит Рафаил, только что избранный Патриаршим местоблюстителем, заявил об отмене указа Патриарха Тихона № 362, поскольку «высшая церковная власть» в Поместной Российской Церкви «восстановлена». После некоторых рассуждений епископа Николая о древности автокефалии Грузинской Церкви все иерархи подписали акт об объединении и Архиерейскую присягу, составленную, в основном, по тексту чиновника.
Все принятые на нынешнем Соборе документы, пояснил митрополит Рафаил, должны быть утверждены на Поместном Соборе, который предполагается созвать в феврале будущего года. Такой Собор, по убеждению митрополита, должен проходить непременно в храме, а как раз к февралю храм и появится (это будет либо старообрядческий храм на Малой Андроньевской улице, либо новопостроенный храм в подмосковной деревне Денежниково, под Бронницами, где митрополиту Рафаилу принадлежит большой участок земли). По словам митрополита, приглашения на этот Собор будут разосланы даже «представителям поместных Православных Церквей», вплоть до Константинопольского патриархата.
Принимая текст «типовой иерейской присяги», участники Собора вновь обратили внимание на «неправды Московской патриархии», отрекаться от которых должен каждый приходящий из РПЦ МП в ИПЦ клирик. Список «неправд» был утвержден в следующем виде: «Церковный модернизм, симония, доносительство, разглашение тайны исповеди, "декларация" митрополита Сергия 1927 года». Кто-то из присутствующего духовенства вновь поинтересовался: «А как же экуменизм?» На что митрополит Кириак ответил вполне доходчиво: «Слово "экуменизм" мы опускаем для пользы дела, чтобы нас не обвиняли, что мы мракобесы».
Под занавес Собора архиепископ Александр своим грозным голосом напомнил о паре «деликатных» проблем, которые, по его мнению, должны быть решены Собором (в результате решена была только одна из них). Начал он с истории игумена Максима, который, служа под Пензой, «нашел бабу, женился, родился ребенок», однако теперь он опять выступает в качестве игумена и даже является секретарем Собора. «Такого игумена не может быть в Церкви», – заключил архиепископ, сразу же перейдя к изложению аналогичного дела уже своего собрата – архиепископа Арсения (Киселева), не приехавшего на Собор. «Архиепископ Арсений живет с бабой, такого не может быть», – громогласно воскликнул архиепископ Александр. Митрополит Кириак, в епархии которого ныне обосновался юный игумен Максим, робко предложил: «Надо смотреть индивидуально». Женатый игумен, по его словам, уже давно расстался с «бабой», и даже понес епитимью в Северокавказской митрополии. Недавно он создал монастырь в Пятигорске, поэтому можно считать, что игумен Максим полностью раскаялся и вернулся к монашеской жизни. В принципе, Собор согласился с таким подходом, митрополит Рафаил лишь посоветовал игумену со столь обширной биографией отпустить бороду и перестать красить волосы (серьгу в ухе игумен уже не носит). Дело архиепископа Арсения, который по словам некоторых соборян вовсе и не «живет с бабой», передали на рассмотрение Синода. «Все мы друг друга стоим», – заключил митрополит Венедикт.
Последняя дискуссия Собора была посвящена порядку приема клириков из РПЦ МП. Часть радикально настроенных архиереев – особенно, митрополит Венедикт – настаивали на необходимости их перерукоположения, однако митрополит Епифаний внес «примирительную нотку», предложив принимать их лишь через перемиропомазание.
Пением «Достойно есть...» в начале седьмого вечера Собор закончил свою работу.
